Статья для "KM журнала" "КМ или текстовые вирусы?"
Предыдущая статья для "KM журнала" "Взлеты и падения KM глазами очевидца".
Написал очередную статью для "KM журнала" "КМ или текстовые вирусы?".
Продублирую ее здесь.
КМ или текстовые вирусы?
Не так давно мне попался на глаза любопытный рисунок.
Двое смотрят с противоположных сторон на одну и ту же цифру, один видит «6», другой «9». Мораль к рисунку прилагается следующая: «Только потому что Вы правы не означает, что я неправ. Вы просто не видели жизнь с моей стороны».
Вроде бы всё правильно и даже справедливо — каждому свою правду. Но в этой логике есть подвох. Какой? Эти двое явно не писали цифру, ибо только человек её написавший, знает, что на самом деле он написал — «6» или «9». Так и с вопросом, вынесенным в заголовок — «КМ или текстовые вирусы?» — вроде бы об одном и том же... Но давайте по-порядку.
В далекие уже 1980-е годы в Ленинграде существовала малочисленная неформальная исследовательская группа, озаботившаяся созданием общего подхода к любым действиям, совершаемым в природе, человеческом организме и во всём, что делает человек. Причём, изложение этого подхода должно было быть понятным даже школьникам, чтобы сформировать культуру мышления, позволяющую предвидеть последствия любых действий. Иначе говоря, речь шла о некой универсальной матрице действий, которая могла бы заполняться сведениями, полученными в результате образования. Инвариантами (неизменными) в этой матрице были вопросы: чем и что мы делаем, когда мы делаем, где мы делаем?.. Вопросы рассматривались хоть и кратко, но достаточно структурно. Например, время (когда?) рассматривалось с точек зрения начала и окончания действия, последовательности действий, общей продолжительности действия и поправки времени. Всё это предполагалось снабдить примерами и некими дидактическими постулатами, например, такими:
- Перед тем как что-либо делать, задумайтесь, ведь любые Ваши действия и их результаты занимают определённое пространство и время, а последнее определяет продолжительность жизни;
- Будьте внимательны, конец одного действия влечёт за собой начало другого действия.
С позиции сегодняшнего дня видно, что самым продуктивным было использование вопросов. Мы тогда не знали что такое КМ. В той группе в ходу была технологическая и педагогическая терминология — «последовательность действий», «навык», «перенос навыка», «обучение» и т. д.
На рубеже конца 1980-х — начала 1990-х годов мы созрели для первой публикации и, если Вы помните, это было как раз то время когда в КМ появились три подхода — европейский, американский и японский. Появились они через публикации. Но в 1992 году мы получили отрицательный и высокомерный отзыв Совета по науке, высшему и среднему специальному образованию (Научного совета) Мэрии Санкт-Петербурга. Публикация не состоялась и кто знает, может, получи мы хотя бы моральную поддержку, появился бы четвёртый подход к КМ — российский... Конечно, тот отзыв не был фатальным, но на фоне поворота нашей страны к образовательному и управленческому импорту пришлось бы пытаться пробивать слишком толстую стену. Группа прекратила своё существование, а я занялся практикой экспертизы управленческих документов на предмет их выполнимости для самой разнообразной публики. Практика показала — подход работает и надо было как-то обобщить этот опыт и придумать название.
С КМ удалось познакомиться примерно в 1999 году через англоязычный Интернет. КМ выглядел достаточно неконкретно с практической точки зрения, а название основного понятия обобщённого собственного практического опыта было придумано на первый взгляд грозное — «текстовые вирусы». Речь шла о значениях формулировок действий, приводящих к ложному пониманию и непредсказуемому выполнению действия (подробнее расскажу ниже). Первое (и последнее) публичное моё выступление на эту тему произошло в 2001 году на семинаре Санкт-Петербургского отделения Российской Ассоциации искусственного интеллекта, возглавляемого проф. Гавриловой Т. А. Отзыв и пожелания были хорошими, но нет такой науки, а один из участников семинара остроумно заметил, что мой доклад относится к естественному интеллекту, нежели к искусственному.
Необходимо отметить, что «вирусная» тема (не путать с компьютерными вирусами) развивалась и на Западе. Взять хотя бы единицу культурной информации (идея, символ, манера или образ действия ) — «мем» (meme), переведённую у нас книгу «Эгоистичный ген» Ричарда Докинза (Richard Dawkins) участника форума идей BigThink.com, также переведённую у нас книгу «Медиавирус. Как поп-культура тайно воздействует на ваше сознание» Дугласа Рашкоффа (Douglas Rushkoff). Но единицы культурной информации в отличие от текстовых вирусов не имеют точного количественного измерения и, следовательно, для своего развёртывания требуют обширного медиапространства социальных сетей.
Как, в принципе, выявить текстовые вирусы?
Некий фрагмент текста надо перевести в структурированную по определенным вопросам формулировку действия. Каждое действие совершается кем-то, где-то, в какое-то время и т. д. Об этом должны быть сведения в исходном тексте документа, но часто бывает, что каких-то из них нет. Документы, как известно, пишутся на естественном языке (слова, организованные в предложения), но такая форма выражения не позволяет наглядно представить целостность формулировки действия. Формулировка же действия, точнее её значения (почти у каждого слова есть несколько значений, что видно из толковых словарей) это те самые скрытые, но выявляемые знания о действии, одно из которых истинное, другие ложные, приводящие к разного рода непредвиденным последствиям. Например, автор документа имел ввиду одно, а исполнитель понял и выполнил нечто другое, что выразилось в неуправляемости. А вдруг автор намеренно заложил многозначность в свой документ, хорошо себе представляя привычки восприятия исполнителя, а неуправляемость с одной точки зрения — это своего рода управляемость с другой (как «6» и «9»)?.. Философски подготовленные люди назвали бы это «гнозисом» — тайными элитарными знаниями из области метафизики.
Когда в формулировку действия в качестве ответов на вопросы мы подставляем слова, а потом вместо слов их значения, то в результате получаем набор возможных вариантов понимания действия. Например, в ответ на один вопрос у нас имеется два значения слова, в ответ на другой — три. 2 х 3 = 6 вариантов понимания действия, один из которых истинный. Какой? Не буду на этом останавливаться, но важно отметить, что мы имеем конечный, пусть и возможно обширный набор вариантов, с которым можно работать, а воздействие таким набором вариантов может быть точечным. Это отнюдь не жесты или символы из области меметики, но требуется приложение естественного интеллекта и, я бы сказал, нравственного выбора, за которым следует личная ответственность.
В качестве примера могу привести рассмотрение одного из региональных законов, сделанное для выявления причин его неработоспособности, причём, не углубляясь в значения слов, а лишь в приложении ко времени и месту совершения действий.
Как наверное уже понятно вдумчивому читателю, формулировка действия может быть положена в основу операционального определения КМ, а «текстовые вирусы» — не такая уж фантастическая метафора, ведь, будучи значениями формулировки действия, они представляют собой генетическую связь мира живого и многозначного естественного языка и его скрытых оснований. Последние, выраженные не только словами и их значениями, но и другими способами кодирования информации в природе, позволили бы построить сеть за пределы человеческой технокультуры, где могли бы общаться люди, технические и биологические объекты, а также объекты смешанной природы. Вот как об этом говорят герои моего микроромана «Призрачное собрание»:
— Я прошу прощения, господа, — обра-
тился к собеседникам ангел, — но мы ведь
обсуждаем ту сторону культуры, которая и
является прогрессом, но не считается тако-
вым, неправда ли?
— Да, именно так, благодарю Вас, —
слегка кивнул ангелу философ, — пред-
ставьте себе, что есть некая форма язы-
ка, некий символический код, который
присущ всякому чувству, улавливающему
символ, цвет, запах, звук... и человек мо-
жет отправить сообщение, которое пере-
даётся от дерева кусту, от куста птице, от
птицы, пробегающей по полю, плутовке
лисе, от лисы домашним животным, а от
них человеку...
— И что, это без всяких технических
ухищрений? — с нетерпением прервал фи-
лософа Павел Петрович.
— Не обязательно, — продолжил фи-
лософ, — я лишь хотел подчеркнуть, что
дело не в соответствии слов краскам, о
чём говорил Александр Блок. Но это дело
немыслимо в среде падших и их борьба,
если угодно, за свой суверенитет, как су-
веренитет всеобщий, имеет более широ-
кую повестку. Общекультурную. Ремесло
инженерии почётно, но у неё своё, подчи-
нённое законам природы, место. Никак не
иначе.
Ангел одобрительно улыбнулся. Похоже,
его ожидания были не напрасны.
— Так получается, от телеграфа, радио,
телевидения, глобальной сети мы опять
возвращаемся к некому подобию голуби-
ной почты? — нетерпение Павла Петрови-
ча всё больше обнаруживало какую-то его
практическую заинтересованность.
— Разница лишь в том, что сообщение не
привязывается к голубиной лапке, а сооб-
щается ему иным образом, — уточнил фи-
лософ.
— Фантастика! — взорвался Павел Пе-
трович, — будь на вооружении русской
армии такая метода, мы бы не только до
Индии дошли! И главное, такой, с позволе-
ния сказать, шифр непостижим врагам на-
шим, ограничившим себя технокультурой
и упростившим свой язык до безобразия,
наивно полагая, что в этом обеднении со-
стоит богатство власти.
— Я думаю, Индия сама бы пришла к Вам,
Павел Петрович, — вкрадчиво добавил ан-
гел.
Павел Петрович был удовлетворён и ра-
дость его на самом деле перемежалась с
грустью о невыполнимости им такого гран-
диозного синтеза. Одно лишь его радовало,
что на некогда топких берегах Невы, ныне
облачённых в гранитную твердь, подобные
идеи начали обсуждаться. А ведь издревле
в этих местах считалось, что сказанное уже
свершилось.
В марте этого года новости сообщили, что учёные впервые обнаружили в мире животных способность к синтаксису — объединению нескольких значимых единиц выражения в новое по смыслу целое («предложение»).
Николай Крячков
Эксперт РАН
Санкт-Петербург
Написал очередную статью для "KM журнала" "КМ или текстовые вирусы?".
Продублирую ее здесь.
КМ или текстовые вирусы?
Не так давно мне попался на глаза любопытный рисунок.
Двое смотрят с противоположных сторон на одну и ту же цифру, один видит «6», другой «9». Мораль к рисунку прилагается следующая: «Только потому что Вы правы не означает, что я неправ. Вы просто не видели жизнь с моей стороны».
Вроде бы всё правильно и даже справедливо — каждому свою правду. Но в этой логике есть подвох. Какой? Эти двое явно не писали цифру, ибо только человек её написавший, знает, что на самом деле он написал — «6» или «9». Так и с вопросом, вынесенным в заголовок — «КМ или текстовые вирусы?» — вроде бы об одном и том же... Но давайте по-порядку.
В далекие уже 1980-е годы в Ленинграде существовала малочисленная неформальная исследовательская группа, озаботившаяся созданием общего подхода к любым действиям, совершаемым в природе, человеческом организме и во всём, что делает человек. Причём, изложение этого подхода должно было быть понятным даже школьникам, чтобы сформировать культуру мышления, позволяющую предвидеть последствия любых действий. Иначе говоря, речь шла о некой универсальной матрице действий, которая могла бы заполняться сведениями, полученными в результате образования. Инвариантами (неизменными) в этой матрице были вопросы: чем и что мы делаем, когда мы делаем, где мы делаем?.. Вопросы рассматривались хоть и кратко, но достаточно структурно. Например, время (когда?) рассматривалось с точек зрения начала и окончания действия, последовательности действий, общей продолжительности действия и поправки времени. Всё это предполагалось снабдить примерами и некими дидактическими постулатами, например, такими:
- Перед тем как что-либо делать, задумайтесь, ведь любые Ваши действия и их результаты занимают определённое пространство и время, а последнее определяет продолжительность жизни;
- Будьте внимательны, конец одного действия влечёт за собой начало другого действия.
С позиции сегодняшнего дня видно, что самым продуктивным было использование вопросов. Мы тогда не знали что такое КМ. В той группе в ходу была технологическая и педагогическая терминология — «последовательность действий», «навык», «перенос навыка», «обучение» и т. д.
На рубеже конца 1980-х — начала 1990-х годов мы созрели для первой публикации и, если Вы помните, это было как раз то время когда в КМ появились три подхода — европейский, американский и японский. Появились они через публикации. Но в 1992 году мы получили отрицательный и высокомерный отзыв Совета по науке, высшему и среднему специальному образованию (Научного совета) Мэрии Санкт-Петербурга. Публикация не состоялась и кто знает, может, получи мы хотя бы моральную поддержку, появился бы четвёртый подход к КМ — российский... Конечно, тот отзыв не был фатальным, но на фоне поворота нашей страны к образовательному и управленческому импорту пришлось бы пытаться пробивать слишком толстую стену. Группа прекратила своё существование, а я занялся практикой экспертизы управленческих документов на предмет их выполнимости для самой разнообразной публики. Практика показала — подход работает и надо было как-то обобщить этот опыт и придумать название.
С КМ удалось познакомиться примерно в 1999 году через англоязычный Интернет. КМ выглядел достаточно неконкретно с практической точки зрения, а название основного понятия обобщённого собственного практического опыта было придумано на первый взгляд грозное — «текстовые вирусы». Речь шла о значениях формулировок действий, приводящих к ложному пониманию и непредсказуемому выполнению действия (подробнее расскажу ниже). Первое (и последнее) публичное моё выступление на эту тему произошло в 2001 году на семинаре Санкт-Петербургского отделения Российской Ассоциации искусственного интеллекта, возглавляемого проф. Гавриловой Т. А. Отзыв и пожелания были хорошими, но нет такой науки, а один из участников семинара остроумно заметил, что мой доклад относится к естественному интеллекту, нежели к искусственному.
Необходимо отметить, что «вирусная» тема (не путать с компьютерными вирусами) развивалась и на Западе. Взять хотя бы единицу культурной информации (идея, символ, манера или образ действия ) — «мем» (meme), переведённую у нас книгу «Эгоистичный ген» Ричарда Докинза (Richard Dawkins) участника форума идей BigThink.com, также переведённую у нас книгу «Медиавирус. Как поп-культура тайно воздействует на ваше сознание» Дугласа Рашкоффа (Douglas Rushkoff). Но единицы культурной информации в отличие от текстовых вирусов не имеют точного количественного измерения и, следовательно, для своего развёртывания требуют обширного медиапространства социальных сетей.
Как, в принципе, выявить текстовые вирусы?
Некий фрагмент текста надо перевести в структурированную по определенным вопросам формулировку действия. Каждое действие совершается кем-то, где-то, в какое-то время и т. д. Об этом должны быть сведения в исходном тексте документа, но часто бывает, что каких-то из них нет. Документы, как известно, пишутся на естественном языке (слова, организованные в предложения), но такая форма выражения не позволяет наглядно представить целостность формулировки действия. Формулировка же действия, точнее её значения (почти у каждого слова есть несколько значений, что видно из толковых словарей) это те самые скрытые, но выявляемые знания о действии, одно из которых истинное, другие ложные, приводящие к разного рода непредвиденным последствиям. Например, автор документа имел ввиду одно, а исполнитель понял и выполнил нечто другое, что выразилось в неуправляемости. А вдруг автор намеренно заложил многозначность в свой документ, хорошо себе представляя привычки восприятия исполнителя, а неуправляемость с одной точки зрения — это своего рода управляемость с другой (как «6» и «9»)?.. Философски подготовленные люди назвали бы это «гнозисом» — тайными элитарными знаниями из области метафизики.
Когда в формулировку действия в качестве ответов на вопросы мы подставляем слова, а потом вместо слов их значения, то в результате получаем набор возможных вариантов понимания действия. Например, в ответ на один вопрос у нас имеется два значения слова, в ответ на другой — три. 2 х 3 = 6 вариантов понимания действия, один из которых истинный. Какой? Не буду на этом останавливаться, но важно отметить, что мы имеем конечный, пусть и возможно обширный набор вариантов, с которым можно работать, а воздействие таким набором вариантов может быть точечным. Это отнюдь не жесты или символы из области меметики, но требуется приложение естественного интеллекта и, я бы сказал, нравственного выбора, за которым следует личная ответственность.
В качестве примера могу привести рассмотрение одного из региональных законов, сделанное для выявления причин его неработоспособности, причём, не углубляясь в значения слов, а лишь в приложении ко времени и месту совершения действий.
Как наверное уже понятно вдумчивому читателю, формулировка действия может быть положена в основу операционального определения КМ, а «текстовые вирусы» — не такая уж фантастическая метафора, ведь, будучи значениями формулировки действия, они представляют собой генетическую связь мира живого и многозначного естественного языка и его скрытых оснований. Последние, выраженные не только словами и их значениями, но и другими способами кодирования информации в природе, позволили бы построить сеть за пределы человеческой технокультуры, где могли бы общаться люди, технические и биологические объекты, а также объекты смешанной природы. Вот как об этом говорят герои моего микроромана «Призрачное собрание»:
— Я прошу прощения, господа, — обра-
тился к собеседникам ангел, — но мы ведь
обсуждаем ту сторону культуры, которая и
является прогрессом, но не считается тако-
вым, неправда ли?
— Да, именно так, благодарю Вас, —
слегка кивнул ангелу философ, — пред-
ставьте себе, что есть некая форма язы-
ка, некий символический код, который
присущ всякому чувству, улавливающему
символ, цвет, запах, звук... и человек мо-
жет отправить сообщение, которое пере-
даётся от дерева кусту, от куста птице, от
птицы, пробегающей по полю, плутовке
лисе, от лисы домашним животным, а от
них человеку...
— И что, это без всяких технических
ухищрений? — с нетерпением прервал фи-
лософа Павел Петрович.
— Не обязательно, — продолжил фи-
лософ, — я лишь хотел подчеркнуть, что
дело не в соответствии слов краскам, о
чём говорил Александр Блок. Но это дело
немыслимо в среде падших и их борьба,
если угодно, за свой суверенитет, как су-
веренитет всеобщий, имеет более широ-
кую повестку. Общекультурную. Ремесло
инженерии почётно, но у неё своё, подчи-
нённое законам природы, место. Никак не
иначе.
Ангел одобрительно улыбнулся. Похоже,
его ожидания были не напрасны.
— Так получается, от телеграфа, радио,
телевидения, глобальной сети мы опять
возвращаемся к некому подобию голуби-
ной почты? — нетерпение Павла Петрови-
ча всё больше обнаруживало какую-то его
практическую заинтересованность.
— Разница лишь в том, что сообщение не
привязывается к голубиной лапке, а сооб-
щается ему иным образом, — уточнил фи-
лософ.
— Фантастика! — взорвался Павел Пе-
трович, — будь на вооружении русской
армии такая метода, мы бы не только до
Индии дошли! И главное, такой, с позволе-
ния сказать, шифр непостижим врагам на-
шим, ограничившим себя технокультурой
и упростившим свой язык до безобразия,
наивно полагая, что в этом обеднении со-
стоит богатство власти.
— Я думаю, Индия сама бы пришла к Вам,
Павел Петрович, — вкрадчиво добавил ан-
гел.
Павел Петрович был удовлетворён и ра-
дость его на самом деле перемежалась с
грустью о невыполнимости им такого гран-
диозного синтеза. Одно лишь его радовало,
что на некогда топких берегах Невы, ныне
облачённых в гранитную твердь, подобные
идеи начали обсуждаться. А ведь издревле
в этих местах считалось, что сказанное уже
свершилось.
В марте этого года новости сообщили, что учёные впервые обнаружили в мире животных способность к синтаксису — объединению нескольких значимых единиц выражения в новое по смыслу целое («предложение»).
Николай Крячков
Эксперт РАН
Санкт-Петербург
No comments:
Post a Comment